Вековой рубеж преодолен

Добавлен: 23.11.2015

 «Меня поздравляют, как министра! Никогда не думала, что заслужу столько внимания!», - Надежда Антоновна с улыбкой и смущением принимала цветы и подарки.  Представители руководства Пиедруйской волости и Краславского самоуправления поздравили жительницу Краславы Надежду Ворону со 100-летним юбилеем.
Сто роз – подарок любимого племянника, запах испеченного дочкой пирога, аромат чая, празднично накрытый стол – все говорило о том, что в доме ждали и готовились к этому важному для семьи дню.

Надежда Ворона родилась в Пиедруйской волости в крепкой трудолюбивой семье. Среди девятерых детей, она была пятая. Когда вышла замуж, вместе с мужем Иосифом и детьми продолжала жить  в родительском доме. Работы хватало на всех – у семьи было большое хозяйство: лошади, коровы, стадо овец, свиноферма, гуси, утки, куры.

«Моя бабушка, - рассказывает дочь юбилярши Лилия, - была настоящий «дом советов». Она лихо руководила всеми работами по хозяйству, и оно разрасталось, как на дрожжах. Даже тогдашний президент Латвии Улманис планировал посетить наше подворье. Да не успел, советская власть пришла». 

Новой власти приглянулся крепкий и добротный дом, и семье было велено покинуть свое жилье. В одной половине дома разместили сельсовет,  в другой – начальную школу.

Отцу Надежды пришлось продать все зерно, чтобы уплатить налоги. Большое хозяйство быстро разобрали, удалось выпросить оставить хотя бы одну корову – детям нужно молоко.

После таких событий, отец выходец из Белоруссии, решил вернуться на родину. Неподалеку, за рекой в деревне «Новое село» им с матерью выделили пустующий дом.

«Мы с сестрой часто бегали к бабушке и дедушке, - вспоминает Лилия. – Бабушка часто вспоминала родные места и очень по ним скучала».

Когда началась война, и шла мобилизация в советскую армию, мужа Надежды Антоновны Иосифа на фронт не взяли, оставили охранять границу, где он служил. А вот службы в немецкой армии миновать не удалось, Иосифа мобилизовали, и он вскоре попал в плен, а позже был выслан в Магадан. Долгое время семья ничего не знала о нем -  похоронки не получали, но и жив ли, было не известно. Лишь через много лет, когда в родные места вернулся отбывший ссылку житель соседней деревни, Надежда узнала, что ее муж жив.

«Он работает на вольном поселении, но сильно пьет, - услышала она новости о своем муже. -  Зовите его домой, иначе погибнет».

«Папа, приезжай! - я писала отцу письма и высылала фотографии, - вспоминает Лилия.  – И он к нам приехал, и прожил с мамой вместе еще более 20 лет. Каждый день ссылки – хождение по острию ножа, каждый день – ожидание смерти. Отец вернулся к нам больным человеком, он страшно пил. В доме все держалось на маме».

Несмотря на болезнь, у Иосифа были золотые руки, из дерева он мог сделать что угодно. Надежда Антоновна настояла, и вскоре у семьи появился новый дом и все необходимые постройки.

«Конечно же, две трети труда и забот, вложенных в строительство дома, были со стороны мамы, - продолжает Лилия. – Она очень много работала. Помню, маленькая, худенькая, сгоревшая от нервов, не доедая и не досыпая, с утра до ночи все бегом и бегом». 

Надежда Ворона за всю свою долгую жизнь ни разу не обратилась к скорой помощи и ни разу не лежала в больнице (двухдневное лечение катаракты глаза не в счет). По мнению Лилии, ее мать своей жизнью опровергла многие медицинские предписания.

«Вот, скажем, говорят, нужно выпивать не менее двух литров воды в сутки. В колхозные времена женщины как уходили с самого утра в поле, так целый день на солнцепеке и работали, без питья, - рассказывает Лилия. – Из детства помню, как бегут они с поля, изможденные жарой, и все разом в реку – бултых. Мама работала на износ – и сено косила, и рожь жала, в снопы вязала. Всю жизнь в полеводстве. А доярки заболеют, так и на ферме коров доила. А чем питались! Сейчас говорят все копченое вредно. Да мы только на копченке и жили, ведь готовить было некогда. Мама хлеба напечет, наварит картошки, а копченка - на чердаке. Мы с холодной картошкой, да зеленым луком ее и ели».

С чувством горечи, которое еще в молодости вселилось в израненную несправедливостью душу, когда был отобран и родной дом, и все нажитое тяжелым трудом, Надежда Антоновна так и не смогла справиться за всю свою долгую жизнь. Клеймо «враг народа» до сих пор никак не удается вытеснить из памяти. 

«С душевными ранами, оставленными 40-ыми, мама так и прожила всю жизнь», - вздыхает Лилия.  

Так за чашкой чая дочь вспоминала картины из долгой и нелегкой жизни своей мамы. Иногда ее глаза загорались от радости, иногда – в них невольно блестели слезы. А Надежда Антоновна трогала ее за руку и тихонько говорила: «Ну что ты такое делаешь? Зачем ты рассказываешь то, что уже давно прошло? Угощай-ка лучше гостей! Подливай вина!»

Сегодня у бабушки и прабабушки два внука и четыре правнука. Она в курсе всех семейных новостей. Не отстает и от событий в стране и мире – слушает радио. Недавно она сама сходила в церковь, чтобы причаститься. Поднялась по ступеням к алтарю, поцеловала крест.

«Учителя говорили мне, учись дальше, но родители не пустили, некому было работать дома. Я окончила только 4 класса, но успела поучиться и в белорусской, и латышской школах. Первый стишок, выученный на латышском языке, помню до сих пор. Могу рассказать!» – лукаво улыбнувшись, предложила Надежда Антоновна и прочла строчку за строчкой, уверено и без запинки.

Bērziņš mani aicināja:
Nāc, meitiņa, slotu griezt!
Griez zariņus, pazarītes,
Negriez pašu galotnīti;
Lai palika galotnīte
Vējiņam vēdināt,
Vējiņam vēdināt,
Putniņam uzmesties,
Putniņam uzmesties,
Man pašam lepoties.

Эльвира Шкутане, фото автора