Вклад, который не измерить ни в тоннах, ни в гектарах

Добавлен: 23.11.2018

18 ноября в Краславском доме культуры чествовали лауреатов конкурса «Человек года Краславского края 2018». За вклад в развитие сельского хозяйства края и бесценный вклад в восстановление независимости государства в номинации «Жизненный вклад» награду получил Адолфс Лочмелис – бывший работник сферы сельского хозяйства, активист времени Атмоды и борец за восстановление независимости Латвийской Республики.

- Расскажите, пожалуйста, о своем детстве, школьных и студенческих годах!

- Я появился на свет 18 апреля 1937 года, детство прошло в Балтинавской волости Балвского района в многодетной семье. Я был последним, шестнадцатым ребенком.  

Образование получил в Балтинавской средней школе, потом учился на зоотехника в Латвийской сельскохозяйственной академии. В последний год учебы в вузе женился, жена Венеранда в то время уже имела специальность зоотехника и работала в Малнавском совхозе-техникуме. Мой трудовой путь начался в Гулбене, куда я переехал вместе с женой и работал по своей профессии в районной сельскохозяйственной инспекции. В конце 1994  года в Гулбене приехала хорошо знакомая жителям нашего района Леонтина Кавинска, с которой я знаком с 5-го класса – в школьные годы мы жили по соседству. Приехала и сказала: «Хватит «колобродить» по Гулбене, пора отправляться в Латгалию!» Я согласился и начал работать в сельскохозяйственной инспекции Краславского района, затем шесть лет трудился зоотехником в совхозе «Краслава», потом стал заместителем начальника районного управления сельского хозяйства Орлова, а завершил карьеру в этой области на должности  председателя колхоза «Бривиба», который в те годы был лучшим хозяйством в районе.

- Как начался ваш путь в политике?

- До 1989 года я был земледельцем, но с началом Атмоды начал активно заниматься политикой. Безо всяких сомнений вступил в Народный фронт Латвии и в отделении Краславского района был единственным представителем местного руководства. Во всей стране в то время лишь немногие руководители организаций были членами Народного фронта, поскольку существовал риск лишиться должности. Я не боялся, меня очень привлекала Атмода и ее лозунги - за открытость, за свободу Латвии и за свободное хозяйствование на своей земле. Это было близко моему сердцу и увлекало. Я влился в это движение, и начались поездки на совещания, встречи с жителями и т. д.

В один прекрасный день ко мне обратился председатель колхоза «Адажи» Албертс Каулс, хозяйство которого было одним из лучших в Латвии! Он создавал Латвийскую крестьянскую федерации, которой нужны были руководители, и предложил мне вступить в эту организацию, в которой я стал единственным членом правления из Латгалии. Меня это тоже увлекло, поскольку Латгалию считали тихим и в некоторых сферах отсталым уголком Латвии, не таким сильным регионом как Земгале или Курземе. Я начал работать в правлении федерации и понял, что одной рукой держусь за плуг и отрасль сельского хозяйства, а другая держит меня в политике. Мне надо было регулярно посещать собрания, слеты, кроме того, деятельность в Народном фронте Латвии тоже требовала времени. Было организовано поднятие красно-бело-красного флага в Дагде и Краславе, я ездил по вопросам разъяснения и агитации в Резекне, потому что там был силен Интерфронт, который боролся с представителями Народного фронта. Старался организовать все так, чтобы защитить идеи борцов за независимость.

- Помогала ли в этой работе мысль о том, что вы боретесь за свободу Латвии?

- Такая высокая цель, как независимая Латвия, в нашей федерации в то время еще не выдвигалась. В 1989 году проходили выборы народных депутатов СССР. Я никогда не мечтал стать депутатом, но меня выдвинули, и я участвовал в очень сложной предвыборной кампании. В связи с моей политической деятельностью самые яркие воспоминания связаны с работой народным депутатом СССР. Хорошо помню выступления Андрея Сахарова, Михаила Горбачева, Марика Вульфсона в Москве. Когда группа латвийских депутатов, членов Народного фронта, встретилась в Москве с Горбачевым, речь шла о Латвии как федеративной республике в составе Советского Союза, но с большей самостоятельностью, чем это было в тот момент. Но вскоре началось время баррикад, и потом была получена независимость.

- Латвия обрела независимость, сбылись ли ваши надежды и мечты?

- Я считаю, что в Латвии все будет хорошо, и не сомневался в этом никогда! Я не согласен с теми, кто каркают, как вороны, говоря, что Латвия разворована и разграблена, что здесь все рушится. Нет, это неправда! Я думаю, что постепенно, шаг за шагом, мы идем к лучшей жизни, развиваемся, и все будет в порядке. Не признаю аргументов тех, кто сейчас плачет и причитает, и очень осуждаю тех, кто глумится над Латвией.

В свое время я согласился баллотироваться в 6-й Сейм. Я работал депутатом, чтобы на собственном опыте убедиться в правильности своего мнения, своих знаний. И сейчас и тогда люди изрыгали хулу на депутатов, и мне хотелось знать изнутри, так ли все на самом деле? Нет, не так страшен черт, как его малюют! Недавно прошли выборы в 13-й Сейм, знайте, через две-три недели мы снова начнем охаивать этих депутатов. Вы услышите такие слова: «Жулики, мошенники...» Как же так? Вчера вы за них проголосовали, а уже сегодня они плохие и разбазаривают экономику Латвии? Это неправильно, поскольку не доказано ни практически, ни юридически.

- Вы стали политиком с большим и успешным опытом работы в сельском хозяйстве. Что было сделано неправильно в сельскохозяйственной политике, если сегодня на селе не хватает людей?

- В те годы, когда разорялись колхозы и совхозы, и уже начали делить землю, в Ригу к Горбунову вызвали нескольких специалистов, в том числе и меня, и спросили, чего вы хотите, что будем делать? Будем сохранять колхозы или отдадим всем людям землю, чтобы хозяйствовали самостоятельно! И никто из нас не мог сказать что-то разумное, фундаментальное и правильное. Мы были в глубоком недоумении и не знали, что будет правильно? И те, кто возглавлял страну, не знали, как должно быть правильно. Было смятение, но собственность уже существовала, люди просили выделить им землю, и ее им давали. У меня в то время в «Бривибе» была большая ферма (400 коров), для которых было необходимо пастбище площадью 200 га. Бывший владелец земли затребовал свои 30 га земли, которая была вокруг фермы. Председатель колхоза развел руками и был вынужден отдать ему эту территорию. В противном случае – суд, который примет однозначное решение о возврате земли. Вот, насколько сложным было время! Несмотря на все сложности, «Бривиба» оказалось единственным хозяйством Краславского района, которое не было расформировано, а жило в ногу со временем и продолжает работу по сей день.

Когда в стране началось движение к крестьянским корням, я тоже решил испытать себя в роли  фермера. Подал заявление в своем хозяйстве «Бривиба», мол, отпустите поработать самостоятельно. Начал работать своими руками, чтобы показать, что можно трудиться на земле и добиться успеха. Мое крестьянское хозяйство после шести лет работы оказалось финансово недееспособным. Я не жалею о своем шаге, поскольку так мне удалось понять, что реформы в сельском хозяйстве были неэффективны, и крестьянам не была оказана соответствующая поддержка. Жалею только о том, что мне не хватило смелости развивать свою ферму. Мое хозяйство не было достаточно большим, поэтому  было нерентабельно вести свое хозяйство. Единственным правильным путем была аренда земли и расширение. Надо было брать кредиты, но я не был готов к этому. Я думаю, что сегодня у мелких крестьянских хозяйств плохие перспективы. С 50-60 га земли можно работать только для обслуживания  кухни своего дома. Крупное хозяйство, которое может брать кредиты, у которого есть капитал, более дееспособно – у него есть перспективы.

- Прогнозировали ли вы, что молодежь уедет из села, население волостей постареет и будет медленно вымирать?

Такого исхода я не ожидал. Я всегда надеялся, что работа на земле не прервется, но сегодня мои пахотные земли заросли сорняками... Начав хозяйствование, я построил новый хлев для откорма свиней, и он всегда был полон. Мясо надо было продавать, зерно - выращивать, а еще мы держали коров, потому что поросятам нужно было молоко. Сам на тракторе, сам в хлеву, сам искал рынок сбыта. Через какое-то время понял, что физически уже не могу справиться. Позвал на помощь младшего сына Мариса, который согласился у меня поработать и сел за руль трактора. Он выполнял функции механизатора – пахал, сеял, косил. А я работал в хлеву и занимался реализацией мяса, что было затруднительно. Ближайшие мясокомбинаты не покупали, только в Риге брали охотно. Через некоторое время у меня уже не хватало денег на выплату зарплаты Марису. Безвыходная ситуация - мне пришлось уволить собственного сына. Можно сказать, что я в полной мере вкусил, что значит сделать безработным своего ребенка и что такое вторая волна эмиграции. Старший сын Алвис уже второе десятилетие живет в Англии. У меня два сына и четверо внуков, один из которых учится в Латвийской национальной академии обороны, двое живут в Швейцарии и один в Англии, где уже получил гражданство этой страны.

- У вас, конечно, есть свое мнение о правительственной программе реэмиграции?

- Алвис в Англии не может забыть Латвию и, по крайней мере, два раза в год на одну неделю приезжает в гости. Он утверждает, что готов вернуться в Латвию, но зарплата здесь ничтожно мала по сравнению с той, которую ему платят в Англии за ту же работу. Он водитель-дальнобойщик, в свое время в Латвии ездил на автопоезде в Испанию и Германию, за что получал большую зарплату, но это все равно намного меньше, чем в Англии. Если бы появилась возможность заработать, он уже завтра приехал бы в Латвию. Но у меня язык не поворачивается звать его обратно, потому что такой зарплаты здесь не будет. Одного сына я уже позвал однажды, и потом не смог заплатить ему деньги за работу...

Средства массовой информации в материалах о реэмиграции затрагивают чувство патриотизма, пишут о Латвии, о родине, о патриотизме, о том, что надо ехать домой, но ведь нормальной зарплаты здесь нет! Человек настроен патриотически, но ему надо жить, он должен поддерживать семью, ему нужен отдых, ему тоже хочется развлечений и удовольствий, хочется поехать куда-то, купить хорошую вещь, не эксклюзивную, а просто хорошую.

Кстати, Марис тоже был в эмиграции, но вскоре вернулся, теперь он педагог Краславского структурного подразделения Рижского государственного техникума, где работает с огромным увлечением и энтузиазмом. Он в свое время поработал в Ирландии и понял, что жизнь в чужой стране не для него.

- В наше время все больше родителей уже не справляются со своими детьми, а вам удалось воспитать отличных сыновей. Есть ли какой-то рецепт воспитания, что вы можете посоветовать другим?

- Если честно - не знаю. Мои дети не идеальные, но очень трудолюбивые. Я всегда очень доверял им обоим, никогда не читал им морали, сурово не наказывал, не читал лекций о вреде алкоголя и курения или тому подобное. Они сами нашли правильный путь в жизни. Как отец могу сказать, что посмотрев на своих сыновей, как сквозь рентген, я вижу, что оба отличаются не только характером, видением мира, но и многим другим. Я горжусь своими сыновьями!

- Если бы можно было повернуть время вспять,  изменили бы вы что-то в своей политической карьере?

- О своем вхождении в политику не жалею, в то время это было необходимо, поскольку в наших краях не было крепких и надежных политиков, руководители того времени не осмеливались открыто выступить против системы. Многие люди практически стояли в стороне и смотрели, чем все это закончится. Я хотел быть вместе с прогрессивной частью населения. В 1989 году, когда Атмода была уже в полном разгаре, я вышел из коммунистической партии. Для меня это было легкое и безоговорочное решение. Почему я вообще был в партии? В годы советской власти у беспартийного человека не было возможности построить свою карьеру и работать на должности руководителя.

- Какую из ваших многочисленных наград вы считаете особенно важной?

- Самая важная  награда – это, конечно, орден Трех Звезд IV степени. Но, если говорить непосредственно о сельскохозяйственной деятельности, то для меня это Орден Трудового Красного Знамени. Именно это слово – Трудового – в этой награде для меня важно, потому что ее я получил за проделанную работу и достижения, трудясь в колхозе «Бривиба». У нас действительно были высокие результаты. Мы соревновались с совхозом «Андрупене» - оба находились по соседству, оба председателя по образованию - зоотехники, оба - охотники, все совпадало. Это соревнование было дружеским.

- Что вы хотите пожелать молодому поколению политиков?

- В политике надо работать чистыми руками и быть с чистой совестью. Всем нынешним депутатам, которые избраны в Сейм на четыре года, надо иметь в виду, что через четыре года (кому-то раньше, кому-то позже) им надо будет вернуться к обычной жизни. Примут ли их обратно на работу в волость, как к ним будут относиться ближние, если в этот период они что-то «отчебучат»  по работе или в поведении? Быть депутатом - это сложнейший и ответственейший труд, для которого нужна чистая совесть.

- Есть ли у вас хобби?

- Только охота. Когда начинается сезон охоты, раздается телефонный звонок, и я, насколько позволяет здоровье,  всегда участвую. Это единственная оставшаяся у меня возможность вырваться из города на природу, насладиться ее силой и великолепием.

- Спасибо за интервью!

Юрис Рога, фото автора